|
Человек проходит через стенуЧитать книгу Человек, проходящий сквозь стеныМарсель Эме Человек, проходящий сквозь стеныНа Монмартре, в четвертом этаже дома 75-бис по улице Оршан, жил-был замечательный человек по фамилии Дютийель. Замечателен же он был тем, что обладал завидным даром проходить сквозь стены, не испытывая при этом ни малейшего неудобства. Он носил пенсне, маленькую черную бородку и работал мелким чиновником в министерстве регистрации. Зимой он добирался до работы на автобусе, а летом надевал шляпу-котелок и шел пешком. Дютийелю шел уже 43 год, когда он случайно обнаружил свой дар. Однажды вечером, когда он находился в передней своей крохотной холостяцкой квартирки, неожиданно погас свет. Дютийель двинулся наугад в темноте, а когда электричество вспыхнуло вновь, оказалось, что он стоит на лестничной площадке четвертого этажа. Поскольку дверь его квартиры была заперта изнутри на ключ, это странное происшествие заставило Дютийеля крепко задуматься, и, несмотря на доводы рассудка, он решил вернуться к себе точно так же, как и вышел – то есть сквозь стену. Однако эта поразительная способность, так мало отвечающая его устремлениям, не переставала его тревожить. Назавтра, в субботу, Дютийель воспользовался тем, что был укороченный рабочий день, и отправился к районному врачу, чтобы изложить ему свою ситуацию. Убедившись, что пациент говорит правду, доктор осмотрел его и нашел причину болезни в спиральном отвердении странгуляционной стенки щитовидной железы. Он предписал больному вести активный образ жизни и дважды в год принимать порошок, состоящий из рисовой муки и горомна кентавра. Приняв первый порошок, Дютийель убрал лекарство в ящик стола и начисто забыл о нем. Что касается активного образа жизни, то его обязанности на работе были строго регламентированы и не позволяли никаких излишеств в этом смысле, а в свободное время Дютийель читал газету и возился со своей коллекцией марок, так что и тут ему не приходилось бессмысленно расточать свою энергию. Таким образом, через год его способность проходить сквозь стены все еще оставалась при нем, но Дютийель не был склонен к приключениям и равнодушен к соблазнам воображения, так что если он и пользовался своим даром, то разве что по недосмотру. Даже в свою квартиру он не стремился возвращался иначе, чем через дверь, открывая замок с помощью ключа, как все обычные люди. Возможно, он так бы и состарился в мире своих привычек, не испытывая соблазна щегольнуть своим даром, если бы его существование не было потревожено неожиданной переменой. Его непосредственный начальник, месье Мурон, был назначен на другое место, а взамен него поставили некоего месье Лекюйера, который говорил отрывисто и носил усы щеточкой. С самого первого дня новому начальнику пришелся не по душе Дютийель с его пенсне на цепочке и черной бородкой, и он стал обращаться со своим подчиненным как с какой-то обременительной, никчемной рухлядью. Хуже всего, однако, было то, что Лекюйер собирался ввести у себя в отделе значительные реформы, словно нарочно предназначенные для того, чтобы смутить покой своего подчиненного. Добрых 20 лет Дютийель начинал деловые письма следующим образом: "В ответ на Ваше письмо от такого-то числа текущего месяца и напоминая Вам о нашем предшествующем обмене письмами, имею честь сообщить Вам, что…" Месье Лекюйер же требовал, чтобы эта формула была заменена другой, по-американски более энергичной: "В ответ на ваше письмо от такого-то числа, сообщаем вам, что…" Но Дютийель не смог привыкнуть к новой эпистолярной моде. Неосознанно он вновь и вновь возвращался к традиционному началу, с упорством, которое навлекало на него все растущее раздражение начальника. Атмосфера в министерстве регистрации становилась все более и более гнетущей. Утром Дютийель отправлялся на работу с тяжелым чувством, а вечером, уже в постели, ему случалось размышлять по целых четверть часа перед тем, как уснуть. Раздраженный противодействием ретрограда, который сводил на нет все его реформы, Лекюйер сослал Дютийеля в полутемную каморку, прилегающую к его собственному кабинету. На маленькой узкой двери каморки, выходившей в коридор, красовалась выведенная прописными буквами надпись "КЛАДОВАЯ". Скрепя сердце Дютийель смирился с этим неслыханным оскорблением, но когда он вечером был у себя и читал в газете отчет о каком-то кровавом и чрезвычайно уголовном происшествии, он поймал себя на том, что мечтает, чтобы месье Лекюйер оказался в нем жертвой. Однажды начальник ворвался в каморку, потрясая письмом, и взревел: – Немедленно перепишите эту бумажонку! Перепишите, слышите, эту мерзкую бумажонку, которая позорит мой отдел! Дютийель хотел возразить, но месье Лекюйер громовым голосом обругал его старым тараканом и, перед тем как удалиться, скомкал письмо и швырнул его в лицо подчиненному. Дютийель был человек скромный, но гордый. Оставшись один в своей каморке, он почувствовал, как у него полыхают щеки, и внезапно его постигло озарение. Поднявшись с места, он вошел в стену, разделяющую его комнатку и кабинет начальника, и высунулся из нее, но таким образом, чтобы с другой стороны была видна только его голова. Сидя за своим столом, месье Лекюйер ручкой, все еще пляшущей от гнева, переставлял запятую в тексте одного из служащих, посланном на его одобрение, когда внезапно до его слуха донесся кашель. Подняв голову, он с невыразимым ужасом увидел голову Дютийеля, приросшую к стене на манер охотничьего трофея. Мало того, голова была живой и сквозь пенсне на цепочке устремила на начальника полный ненависти взгляд. И, как будто этого было мало, она заговорила! – Милостивый государь, – заявила голова, – вы хам, негодяй и подлец. Разинув рот от ужаса, месье Лекюйер не мог оторвать глаз от кошмарного видения. Наконец, кое-как выдравшись из кресла, он выбежал в коридор и бросился к каморке. Дютийель, с ручкой в руке, сидел на своем обычном месте, и мирный вид его показывал, что он усердно работает. Начальник долго смотрел на него и, под конец пробормотав несколько слов, вернулся в свой кабинет. Но стоило ему снова сесть, как голова вновь появилась на стене. – Милостивый государь, вы хам, негодяй и подлец! Только за этот день кошмарная голова появилась на стене 23 раза, и в последующие дни ее визиты лишь участлись. Дютийель, которому эта игра пришлась по вкусу, уже не довольствовался тем, что обличал шефа. Голова произносила темные угрозы, к примеру, вещала загробным голосом, перемежающимся демоническим смехом: – Гару! Гару! Волк-оборотень! (смех) Стоит такой мороз, что у сосульки хвост замерз (смех). Слыша это, бедный начальник становился бледнее и начинал задыхаться. Его волосы поднимались на голове дыбом, а по спине тек ужасающий холодный пот. В первый же день он похудел на треть килограмма. В последующую за этим неделю, помимо того, что он принялся таять прямо-таки на глазах, он приобрел предосудительную привычку есть суп вилкой и отдавать честь стражам порядка. В начале второй недели к нему на квартиру прибыли санитары и отвезли месье Лекюйера в психиатрическую больницу. Дютийель, освободившись от тирании начальника, смог вернуться к своим драгоценным оборотам: "В ответ на Ваше письмо от такого-то числа текущего месяца…" Однако этого уже было для него мало. Что-то в нем требовало выхода, какая-то новая, властная потребность, которая была не более не менее как потребностью проходить сквозь стены. Разумеется, он мог заниматься этим с легкостью, к примеру, у себя дома, и действительно, он не преминул воспользоваться этой возможностью. Однако человек, обладающий блестящими способностями, начинает чувствовать себя несчастным, если ему приходится все время использовать их в посредственных целях. Проходить сквозь стены не могло быть целью само по себе, это была лишь отправная точка приключения, которая требовала продолжения, развития и в конечном счете – награды. Дютийель прекрасно понимал это. Он чувствовал в себе жажду расширения, растущее желание проявить себя и превзойти себя же, и еще что-то вроде ностальгии, похожей на призыв с той стороны стены. К несчастью, как раз определенной цели ему и не хватало. В ее поисках он обратился к газете, и в первую очередь – к разделам о политике и спорте, которые представлялись ему наиболее достойными сферами действия, но, поняв после бесплодных поисков, что они не могли предложить ничего нового человеку, проходящему сквозь стены, погрузился в хронику событий. И вот там-то он наконец нашел то, что искал. Первое ограбление, предпринятое Дютийелем, случилось в крупном кредитном учреждении на правом берегу Сены. Пройдя сквозь дюжину стен и перегородок, он проник внутрь сейфов, набил карманы банкнотами и, прежде чем уйти, оставил свою роспись красным мелом, выбрав псевдоним Гару-Гару. Фотография этой надписи с лихим росчерком в конце оказалась назавтра во всех газетах. Уже через неделю Гару-Гару приобрел невероятную популярность. Симпатии публики безоговорочно принадлежали этому фантастическому грабителю, который так беззастенчиво дразнил полицию. Каждую ночь Гару-Гару совершал все новые и новые подвиги, от которой страдали либо банки, либо ювелирные магазины, либо богатые обыватели. И в Париже, и в остальной Франции не оставалось ни одной женщины, хоть сколько-нибудь склонной к мечтам, которая не чувствовала бы страстного желания отдаться душой и телом ужасному Гару-Гару. После похищения знаменитого бриллианта Бурдигала и ограбления Муниципального кредита, которые произошли в одну и ту же неделю, восторг толпы достиг апогея. Министру внутренних дел пришлось отправиться в отставку, и вслед за ним полетел и министр регистрации. Но, хотя Дютийель и был теперь одним из самых богатых людей в Париже, он по-прежнему являлся на работу без опозданий, и даже начали поговривать, что его представят к академическим пальмам. По устрам в министерстве регистрации он обожал слушать комментарии коллег к новостям о своих подвигах. "Этот Гару-Гару, – увтерждали они, – необыкновенный человек, да что там – он сверхчеловек, просто гений!". Слыша подобные похвалы, Дютийель краснел от смущения, и глаза его за стеклышками пенсне блестели от признательности и удовольствия. Как-то раз эта благодатная атмосфера насколько расположила его к себе, что он счел долее невозможным хранить свое инкогнито. С подобием застенчивости оглядев своих коллег, которые столпились над газетой, взахлеб повествующей об ограблении Французского Банка, Дютийель скромно объявил: – А вы знаете, Гару-Гару – это я. Беззастенчивый продолжительный взрыв смеха встретил его слова, и Дютийель получил в шутку прозвище Гару-Гару. Вечером, когда он уходил из министерства, товарищи без устали потешались над ним, и жизнь стала казаться ему куда менее приятной. Через несколько дней ночной патруль схватил Гару-Гару, когда он находился в ювелирном магазине на рю де ля Пэ. Грабитель оставил свою роспись на кассе и принялся петь пьяную песню, попутно разбивая стеклянные витрины при помощи кубка из массивного золота. Дютийелю было проще простого уйти в стену и скрыться таким образом от полицейских, но все указывает на то, что он хотел быть схваченным и, вероятно, с одной-единственной целью – поразить воображение своих коллег по работе, недоверие которых так его уязвило. И в самом деле, они были чрезвычайно удивлены, когда назавтра все газеты опубликовали на первой странице фотографию Дютийеля. Они горько сожалели, что не признали вовремя своего гениального товарища, и в честь его стали отпускать маленькие бородки. Некоторые в порыве раскаяния и восхищения зашли даже так далеко, что попытались прикарманить бумажник или фамильные часы своих друзей и знакомых. Вы вправе счесть, что поступок того, который позволил полиции схватить себя лишь для того, чтобы удивить нескольких коллег, свидетельствует о большом легкомыслии, недостойном великого человека, но вряд ли доводы рассудка играют большую роль в подобном решении. Дютийель полагал, что он отказывается от свободы, чтобы удовлетворить свою горделивую жажду реванша, однако на самом деле он лишь плыл по волнам своей судьбы. В конце концов, для человека, который проходит сквозь стены, настоящая карьера начинается лишь тогда, когда он оказывается в тюрьме. Едва Дютийеля поместили в грозную тюрьму Санте, как у него сразу же появилось впечатление, что это был самый настоящий дар судьбы. Толщина местных стен была для него невиданным наслаждением. Уже на следующий день после того, как нового арестанта поместили в камеру, охранники с изумлением убедилилсь, что узник вбил в стену гвоздь и повесил на него золотые часы, которые принадлежали начальнику тюрьмы. Сам Дютийель не смог или не захотел объяснить, каким образом ему удалось завладеть часами. Последные были, разумеется, возвращены владельцу, но уже на следующий день обнаружены возле изголовья Гару-Гару вместе с первым томом "Трех мушкетеров", позаимствованным из личной библиотеки начальника. Персонал Сантэ был совершенно выбит из колеи, и вдобавок служащие жаловались на пинки в зад совершенно непонятного происхождения, которые настигали их повсюду. Было похоже на то, что у стен есть не только уши, но и ноги. Гару-Гару сидел в тюрьме уже неделю, когда начальник Сантэ, вошедший утром в свой кабинет, обнаружил на столе письмо следующего содержания: "Господин начальник, в ответ на нашу беседу от 17 числа текущего месяца и напоминая Вам о ваших инструкциях от 15 мая прошлого года, имею честь уведомить вас, что я только что закончил чтение второго и последнего тома "Трех мушкетеров" и что я собираюсь сбежать этой ночью между 11.25 и 11.35. Прошу вас, господин начальник, принять заверения в моем глубочайшем уважении. Гару-Гару". Невзирая на пристальный надзор, который был установлен за Дютийелем этой ночью, он скрылся ровно в 11.30. Новость уже наутро стала известна публике и вызвала повсюду небывалый энтузиазм. Однако, совершив новое ограбление, после которого его популярность достигла апогея, Дютийель, судя по всему, даже не пытался спрятаться и ходил по Монмартру, не принимая никаких предосторожностей. Через три дня после своего побега из тюрьмы он был арестован на улице Коленкура, где в кафе "Мечта" незадолго до полудня попивал белое вино лимонного цвета со своими друзьями. Гару-Гару был вновь водворен в Сантэ. На сей раз его заперли на три замка в мрачный карцер, что, впрочем, не помешало ему удрать в тот же вечер и водвориться в квартире начальника тюрьмы, в комнате, предназначенной для гостей. Наутро около 8 часов он вызвал звонком прислугу и потребовал доставить ему завтрак. Прислуга предупредила сторожей, и те взяли узника прямо в постели, причем Дютийель не оказал никакого сопротивления. Вне себя от гнева, начальник тюрьмы водворил возле карцера Дютийеля сторожевой пост и посадил арестанта на хлеб и воду. Около полудня тот отправился обедать в ресторан, расположенный неподалеку от тюрьмы, и уже оттуда позвонил начальнику. – Алло! Господин начальник, мне очень неловко, но недавно, когда я вышел из вашего заведения, я забыл прихватить ваш бумажник. Теперь я не могу покинуть ресторан. Не будете ли вы так добры, чтобы прислать кого-нибудь заплатить по счету? Начальник примчался самолично и вышел из себя настолько, что обрушил на голову узника угрозы и оскорбления. Гордость Дютийеля была жестоко уязвлена, и в ту же ночь он скрылся из тюрьмы, чтобы никогда уже в нее не возвращаться. На сей раз он принял меры предосторожности, чтобы его ненароком не узнали. Для этого он сбрил свою черную бородку и заменил пенсне на цепочке на очки в черепаховой оправе. Спортивная кепка и костюм в крупную клетку, дополненный бриджами, довершили его преображение. Он устроился в маленькой квартире на авеню Жюно, куда еще до своего первого ареста сумел перевезти часть обстановки и вещи, которыми он более всего дорожил. Слава уже начала утомлять его, а после того, как он побывал в Сантэ, ему уже не так нравилось проходить сквозь стены. Самые толстые из них, самые величавые казались ему теперь не более чем ширмами, и он мечтал забраться в самое сердце какой-нибудь громадной пирамиды. Таким образом, он вынашивал план путешествия в Египет и вел вполне пристойную жизнь, посвященную своей коллекции марок, походам в кино и долгим прогулкам по Монмартру. Его преображение было настолько удачным, что, выбритый и в очках в черепаховой оправе, он спокойно проходил мимо своих лучших друзей, которые не узнавали его. Только художник Жан Поль, от острого глаза которого не укрылось ни малейшее изменение в облике старого жителя района, сумел-таки разоблачить его. Однажды утром, столкнувшись с Дютийелем на углу улицы Абревуар, он не удержался и сказал ему на своем грубоватом арго: – Смотри-ка, я вижу, что ты пижонишь, чтобы сбить со сл www.bookol.ru Феномен Януша Квалежека, или Проходящие сквозь стены — Альтернативный взгляд Salik.bizЧарльз Форт, введший в обиход термин «телепортация», в своих трудах отмечал побочные эффекты телепортации. Большинство людей, испытавших это явление, говорили, что непосредственно перед перемещением чувствовали слабость, головокружение, тошноту, после чего теряли сознание. Однако в истории изучения феномена есть одна удивительная личность, которой такие побочные эффекты были, похоже, незнакомы. Речь идет о Януше Квалежеке, человеке, известном очень немногим. - Salik.bizКвалежек — поляк, родился в 1880 г. Знаменитым стал уже в начале ХХ в., и слава его была двусмысленной. Он невероятно удивлял администрации тюрем тем, что исчезал необъяснимым образом из самых надежных карцеров. Когда мальчику было лет десять, он играл неподалеку от железной дороги в футбол, и мяч залетел на рельсы. Януш побежал за ним и оказался перед паровозом, отчаянно тормозящем в облаке пара и дыма, но неотвратимо надвигающимся. Это облако уже охватило мальчика целиком, потом как бы обошло, отделив от товарищей и словно бы даже от жизни. Находясь в этом облаке, Януш, осознав в какие-то доли секунды неотвратимость собственной гибели, даже сделал встречный шаг к паровозу, и тут… что- то словно прошло вокруг него и выпустило мальчика. Потом он рассказывал, что внутри него словно высвободилась какая-то сила, противопоставившая себя неотвратимости встречи с надвигавшимся поездом, и он просто… исчез перед самым паровозом, оказавшись на железнодорожной насыпи на безопасном расстоянии. Со временем эта необъяснимая способность исчезать из одного места и появляться в другом у него не прошла, более того — природа словно бы даже взялась выпестовать эту способность. Она то и дело распоряжалась, чтобы мальчика куда-нибудь запирали, да еще за провинности, которых он не совершал. И эта повторяющаяся несправедливость сделала свое дело. После того как мальчика в очередной раз заперли в баньке за кражу удочек, которых он и в глаза не видел, маленький Януш вдруг пришел в неистовство. И кто запер-то! Любимый дедушка! А в это время неподалеку, в Висле, купались мальчишки. Гнев мальчишки нарастал. Он впервые так разозлился: и на деда с его удилищем, и на себя за это свое невезение, и на ребят, и на баньку с толстыми стенами, отгородившими его от них… Ему припомнилась книжка «Давид Сасунский», в которой некто Мегр Младший в великом гневе, войдя в скалу, тут же оказался за ней. Вспомнился и паровоз в облаке пара, и все, что он неосознанно сделал в тот страшный миг. И Янушу показалось, что он тоже может пройти через преграду — не хуже, чем какой-то том литературный персонаж Мегр. Рекламное видео:Януш представил себе «свое» облако и попытался вызвать в себе ту силу преодоления. И тогда — впервые осознанно — он и преодолел препятствие и оказался за банькой. И судьба не раз еще предоставляла ему случаи для «оттачивания» такой способности. А он перед препятствием, «оживив» в себе то, охватывающее его облако с надвигающимся паровозом, шагал навстречу, и «облако», и «паровоз», и само препятствие оказывались уже за ним. Квалежек является живой иллюстрацией утверждения, что за все в этой жизни нужно платить. Получив от природы потрясающий дар, Януш всю жизнь страдал: его постоянно задерживали, принимая то за карманника, а то за грабителя. Он шутил, что таким образом он расплачивался. В итоге Янушу уже крепко надоело беспричинно оказываться за решеткой. Но каждый раз надо было как-то выбираться, и Януш выбирался. В тюремных анналах записывали: «За плохое поведение был препровожден в карцер. Необъяснимо исчез». По газетным «отчетам полиции» он стал уже довольно известным как «Проходящий сквозь стены». И вот там-то, т.е. за решеткой, волей судьбы Януш встретился в 1922 г. с физиком- теоретиком Генрихом Шокольским, который стал исследовать этот необычный феномен. Шокольский имел к тому времени репутацию «чудака от науки». За решетку ученый попал после известных студенческих волнений 1922 г., а Квалежек — потому, что все время оказывался задержанным. Квалежек был далек от демонстрации своих способностей сокамернику, но в ответ на его расспросы — почему он убегает, обмолвился, что в жутковатых условиях карцера он невольно впадает в неистовство, а кроме того, в карцере не бывает свидетелей. Шокольский, будучи исследователем всего необычного, знал, конечно, что в стрессовой ситуации у человека высвобождаются иногда запасы энергии, что проявляется в поразительно огромной одномоментной силе (например, женщина приподняла грузовик, наехавший на ее ребенка). Но чтобы в стрессовом состоянии необъяснимо исчезать… Такого он еще не видел. Представьте себе такую картину: на полу в камере сидят двое. Одному слегка за сорок — т.е. не мальчик уже, чтобы байки рассказывать, а второй- ученый, пусть и чудак, и на полном серьезе говорят о том, как проходить сквозь стены. И Януш сообщает собеседнику, что, если захочет, то без труда пройдет стену при помощи природной силы. В ответ на это смелое заявление Шокольский недоверчиво улыбнулся и предложил эксперимент. Квалежек согласился. Он покинет тюрьму, пожалуйста, ему не трудно, а позднее, когда Генриха выпустят, они встретятся в условленном месте и продолжат беседу. Но на этот раз Янушу предстояли особенные трудности: помещение камеры не граничило с внешней стеной. Ему необходимо было пройти через две соседние камеры. Это было, в общем, тоже нетрудно, если бы не одно «но»: их надо было пройти так быстро, чтобы заключенные просто не успели ничего понять. Прежде чем вникать в чудеса и как-то их для себя объяснять, Шокольский как человек науки решил зафиксировать их на бумаге. «По стенам располагались верхние и нижние нары. Все уснули, Януш всмотрелся между нарами. От его взгляда, словно бы проникающего в саму стену, казалось, что чем-то главным в себе он уже — где-то, и что ему надо лишь сдвинуться, как бы догоняя уже себя, надо как бы подтянуться — из камеры, в которой какая-то его часть словно бы оставалась по недосмотру. И Януш двинулся — приближаясь к стене. И стало ясно: стене не воспрепятствовать ему. А приблизившись к нарам, Януш на миг — как бы перерезанный в плечах верхними — прошел их (спящие одновременно вздрогнули) и на моих глазах погрузился в стену», — записал ученый. Встретившись с Янушем в условленном месте — в лаборатории при кафедре, физик попросил рассказать, как тому удалось пройти сквозь стены нескольких камер. А это оказалось непросто — все время как бы «отталкивая» воображаемый паровоз, но и удерживая его на небольшом расстоянии, чтобы шагать самому навстречу. Выслушав рассказ, ученый предложил ему участвовать в новых экспериментах и просил поведать, как у Януша открылся необычный дар. Тогда Януш и рассказал о паровозе. Благодаря записям Шокольского в распоряжении потомков и оказалась информация о том, что чувствовал Квалежек, когда проходит сквозь стены. Проходя, например, бетонную стену, «Януш чувствовал арматуру, но — как прохладные струи в теплой воде, — писал ученый. — И вообще любой материал фиксировался им только в температурном режиме, а не по плотности». Но вот через стекло ходить Януш почему-то не мог. Было неожиданным для пана Шокольского и то, что ни один из приборов в лаборатории никаким образом не фиксировал «поле» Квалежека, когда, пройдя помещение, он погружался с одной стороны стены и, пройдя ее, появлялся с другой. Было неожиданным и то, что по времени это не отличалось от прохождения такого же расстояния без препятствия. Любопытным был и тот факт, что Квалежек, «уходя» сквозь стены, оставлял на внутренней стороне стены лапидарию, отпечаток физического тела — наподобие отпечатка пальца. Лапидария состояла из потовых и жировых выделений кожи. Эти лапидарии неоднократно фиксировали и тюремные власти и Шокольский. Эксперименты шли и шли, и ученый буквально заблудился в дебрях гипотез. Он предполагал, что в определенный момент вокруг Януша возникало вдруг энергетическое поле, дававшее ему возможность оказываться на некоей грани между материальным миром и т.н. тонким. Это поле лишало обычных свойств либо материю, либо самого Януша. Остановить такого субъекта могла бы разве что особенная энергетическая преграда. «Эксперименты по превращению X-поля в материю и обратно», как назвал их Шокольский, продолжились в присутствии лаборанта Адама Станкевича, ведшего записи и давшего слово до времени молчать. А закончились эксперименты неожиданно: Януш не вышел с другой стороны стены. Он не раз проходил эту стену и вдруг — не вышел, исчез. И простукивание, а затем и разрушение стены не дали ничего. Через некоторое время Станкевич перестал хранить тайну, и так она стала известна некоторым ученым и знакомым исследователя. «Шокольский был последним, кто беседовал с Янушем, — вспоминал Станкевич. — Ничто не предвещало потери, и то, что случилось, превосходит всякое разумение. Быть может, Януш оступился (естественно, своим каким-то образом), споткнувшись в „портале“ на ему только ведомой грани между мирами, и остается по ту сторону как нашего мира, так и нашего понимания...» О феномене Квалежека было в свое время написано много статей; ученые бросились выдвигать различные гипотезы. Самой разумной является гипотеза, которая объясняет прохождение сквозь стену осознанным использованием человеком своего астрального двойника — ведь эзотерикам давно известно, что у человека, кроме его физического тела, есть еще несколько «тонких» тел, в т.ч. астральное — солитон, двойник физического тела. Ученые, изучавшие телепортацию, отмечают, что это аномальное и чрезвычайно редкое явление становится возможным лишь при условии преобразования всего многообразия свойств организма в элементарную частицу — волну, перемещающуюся в доступном ей микроволновом диапазоне. Этим же квантовым механизмом объясняют и случаи переноса тела через преграды без их разрушения. Тело преобразуется в своего импульсного двойника, который, как волна, перемещается в своем волноводе. Выходит, речь идет не о дематериализации тела, а о его преобразовании из сложного в максимально простое, вплоть до туннелирующей элементарной частицы — квантовой модели тела. Что касается Квалежека, то когда информационные структуры солитона уже за пределами преграды, Януш пытался заставить частное сознание солитона перетянуть на место информационных структур астрального тела информационные структуры физического тела, т.е. заставлял свое сверхсознание поменять местами солитон на физическое тело. И в этом Янушу помогало отождествление своего физического тела с облаком пара и надвигающимся на него паровозом. И возможно, что в один прекрасный (точнее, не прекрасный) день ему этого сделать не удалось. В итоге его физическое тело исчезло бесследно. Возможно, эти научные объяснения не совсем понятны, но более простым языком выразить эту мысль крайне сложно. Так же, как объяснить любое чудо. Впрочем, как утверждает Елена Блаватская, «Чудо не является нарушением законов природы». Левитация, телекинез и телепортация являются не чудом, а всего лишь паранормальной способностью людей владеть своим силовым полем и воздействовать им на тела и предметы. Биогравитационные психоэффекты человека являются чудом, но лишь для тех людей, кто не владеет силами собственного тела salik.biz Хождение сквозь стены — Posmotre.liХождение сквозь стены, оно же фазирование. Способность встречается очень часто и заключается в том, что персонаж, обладающий ею, способен протаскивать молекулы одного объекта через молекулы другого безо всякого между ними взаимодействия. Используется повсеместно в комиксах и фильмах. А уж в играх… Noclip вам ни о чём не говорит? Пятиминутка реальности. Такое «протаскивание» возможно только при фермионно-бозонном преобразовании материи, что достигается квантовой аннигиляцией спинов. Сложно? Говоря языком простых смертных, фазирование — это преобразование материи из фермионного состояние в бозонное (т. е. превращение всех полуцелых спинов (собственных моментов импульса элементарных частиц) фермионов, к которым относятся протон, нейтрон и электрон, в целые спины бозонов — превращение кварков в скварки, «составные части» фермионов и бозонов, основанное на суперсимметрии Ферми-Бозе, которая позволяет фермионным и бозонным полям превращаться друг в друга) что сопровождается практически полным игнорирование взаимодействия масс. Всё ещё сложно? Тогда забьём болт на квантовую механику и объявим фазирование обыкновенной олдскульной диффузией. Стандартные пользователи данной способности — призраки, духи и астральные проекции. Способность является субдисциплиной магии материи. Кроме того, хождение сквозь стены может быть багом, если программисты не прописали какому-либо объекту твёрдость. Если в стене после прохождения остаётся дыра, это уже другой троп. Где встречается[править]Предания[править]
Литература[править]
Кино[править]
Телесериалы[править]
Мультсериалы[править]Комиксы[править]Аниме и манга[править]
Видеоигры[править]
Музыка[править]
Интернет-проекты[править]
Эстрада и цирк[править]
posmotre.li Люди, проходящие сквозь стены // ОПТИМИСТ≡ 4 Октябрь 2014 А А А Чарльз Форт, введший в обиход термин "телепортация", в своих трудах отмечал побочные эффекты телепортации. Большинство людей, испытавших это явление, говорили, что непосредственно перед перемещением чувствовали слабость, головокружение, тошноту, после чего теряли сознание. Однако в истории изучения феномена есть одна удивительная личность, которой такие побочные эффекты были, похоже, незнакомы. Речь идет о Януше Квалежеке, человеке, известном очень немногим. Квалежек - поляк, родился в 1880 г. Знаменитым стал уже в начале ХХ в., и слава его была двусмысленной. Он невероятно удивлял администрации тюрем тем, что исчезал необъяснимым образом из самых надежных карцеров. Когда мальчику было лет десять, он играл неподалеку от железной дороги в футбол, и мяч залетел на рельсы. Януш побежал за ним и оказался перед паровозом, отчаянно тормозящем в облаке пара и дыма, но неотвратимо надвигающимся. Это облако уже охватило мальчика целиком, потом как бы обошло, отделив от товарищей и словно бы даже от жизни. Находясь в этом облаке, Януш, осознав в какие-то доли секунды неотвратимость собственной гибели, даже сделал встречный шаг к паровозу, и тут... что- то словно прошло вокруг него и выпустило мальчика. Она то и дело распоряжалась, чтобы мальчика куда-нибудь запирали, да еще за провинности, которых он не совершал. И эта повторяющаяся несправедливость сделала свое дело. После того как мальчика в очередной раз заперли в баньке за кражу удочек, которых он и в глаза не видел, маленький Януш вдруг пришел в неистовство. И кто запер-то! Любимый дедушка! А в это время неподалеку, в Висле, купались мальчишки. Гнев мальчишки нарастал. Он впервые так разозлился: и на деда с его удилищем, и на себя за это свое невезение, и на ребят, и на баньку с толстыми стенами, отгородившими его от них... Ему припомнилась книжка "Давид Сасунский", в которой некто Мегр Младший в великом гневе, войдя в скалу, тут же оказался за ней. Вспомнился и паровоз в облаке пара, и все, что он неосознанно сделал в тот страшный миг. И Янушу показалось, что он тоже может пройти через преграду - не хуже, чем какой-то том литературный персонаж Мегр. Януш представил себе "свое" облако и попытался вызвать в себе ту силу преодоления. И тогда - впервые осознанно - он и преодолел препятствие и оказался за банькой. И судьба не раз еще предоставляла ему случаи для "оттачивания" такой способности. А он перед препятствием, "оживив" в себе то, охватывающее его облако с надвигающимся паровозом, шагал навстречу, и "облако", и "паровоз", и само препятствие оказывались уже за ним. Квалежек является живой иллюстрацией утверждения, что за все в этой жизни нужно платить. Получив от природы потрясающий дар, Януш всю жизнь страдал: его постоянно задерживали, принимая то за карманника, а то за грабителя. Он шутил, что таким образом он расплачивался. В итоге Янушу уже крепко надоело беспричинно оказываться за решеткой. Но каждый раз надо было как-то выбираться, и Януш выбирался. В тюремных анналах записывали: "За плохое поведение был препровожден в карцер. Необъяснимо исчез". По газетным "отчетам полиции" он стал уже довольно известным как "Проходящий сквозь стены". И вот там-то, т.е. за решеткой, волей судьбы Януш встретился в 1922 г. с физиком- теоретиком Генрихом Шокольским, который стал исследовать этот необычный феномен. Шокольский имел к тому времени репутацию "чудака от науки". За решетку ученый попал после известных студенческих волнений 1922 г., а Квалежек - потому, что все время оказывался задержанным. Квалежек был далек от демонстрации своих способностей сокамернику, но в ответ на его расспросы - почему он убегает, обмолвился, что в жутковатых условиях карцера он невольно впадает в неистовство, а кроме того, в карцере не бывает свидетелей. Шокольский, будучи исследователем всего необычного, знал, конечно, что в стрессовой ситуации у человека высвобождаются иногда запасы энергии, что проявляется в поразительно огромной одномоментной силе (например, женщина приподняла грузовик, наехавший на ее ребенка). Но чтобы в стрессовом состоянии необъяснимо исчезать... Такого он еще не видел. Представьте себе такую картину: на полу в камере сидят двое. Одному слегка за сорок - т.е. не мальчик уже, чтобы байки рассказывать, а второй- ученый, пусть и чудак, и на полном серьезе говорят о том, как проходить сквозь стены. И Януш сообщает собеседнику, что, если захочет, то без труда пройдет стену при помощи природной силы. В ответ на это смелое заявление Шокольский недоверчиво улыбнулся и предложил эксперимент. Квалежек согласился. Он покинет тюрьму, пожалуйста, ему не трудно, а позднее, когда Генриха выпустят, они встретятся в условленном месте и продолжат беседу. Но на этот раз Янушу предстояли особенные трудности: помещение камеры не граничило с внешней стеной. Ему необходимо было пройти через две соседние камеры. Это было, в общем, тоже нетрудно, если бы не одно "но": их надо было пройти так быстро, чтобы заключенные просто не успели ничего понять. Прежде чем вникать в чудеса и как-то их для себя объяснять, Шокольский как человек науки решил зафиксировать их на бумаге. "По стенам располагались верхние и нижние нары. Все уснули, Януш всмотрелся между нарами. От его взгляда, словно бы проникающего в саму стену, казалось, что чем-то главным в себе он уже - где-то, и что ему надо лишь сдвинуться, как бы догоняя уже себя, надо как бы подтянуться - из камеры, в которой какая-то его часть словно бы оставалась по недосмотру. И Януш двинулся - приближаясь к стене. И стало ясно: стене не воспрепятствовать ему. А приблизившись к нарам, Януш на миг - как бы перерезанный в плечах верхними - прошел их (спящие одновременно вздрогнули) и на моих глазах погрузился в стену", - записал ученый. Встретившись с Янушем в условленном месте - в лаборатории при кафедре, физик попросил рассказать, как тому удалось пройти сквозь стены нескольких камер. А это оказалось непросто - все время как бы "отталкивая" воображаемый паровоз, но и удерживая его на небольшом расстоянии, чтобы шагать самому навстречу. Выслушав рассказ, ученый предложил ему участвовать в новых экспериментах и просил поведать, как у Януша открылся необычный дар. Тогда Януш и рассказал о паровозе. Благодаря записям Шокольского в распоряжении потомков и оказалась информация о том, что чувствовал Квалежек, когда проходит сквозь стены. Проходя, например, бетонную стену, "Януш чувствовал арматуру, но - как прохладные струи в теплой воде, - писал ученый. - И вообще любой материал фиксировался им только в температурном режиме, а не по плотности". Но вот через стекло ходить Януш почему-то не мог. Было неожиданным для пана Шокольского и то, что ни один из приборов в лаборатории никаким образом не фиксировал "поле" Квалежека, когда, пройдя помещение, он погружался с одной стороны стены и, пройдя ее, появлялся с другой. Было неожиданным и то, что по времени это не отличалось от прохождения такого же расстояния без препятствия. Любопытным был и тот факт, что Квалежек, "уходя" сквозь стены, оставлял на внутренней стороне стены лапидарию, отпечаток физического тела - наподобие отпечатка пальца. Лапидария состояла из потовых и жировых выделений кожи. Эти лапидарии неоднократно фиксировали и тюремные власти и Шокольский. Эксперименты шли и шли, и ученый буквально заблудился в дебрях гипотез. Он предполагал, что в определенный момент вокруг Януша возникало вдруг энергетическое поле, дававшее ему возможность оказываться на некоей грани между материальным миром и т.н. тонким. Это поле лишало обычных свойств либо материю, либо самого Януша. Остановить такого субъекта могла бы разве что особенная энергетическая преграда. "Эксперименты по превращению X-поля в материю и обратно", как назвал их Шокольский, продолжились в присутствии лаборанта Адама Станкевича, ведшего записи и давшего слово до времени молчать. А закончились эксперименты неожиданно: Януш не вышел с другой стороны стены. Он не раз проходил эту стену и вдруг - не вышел, исчез. И простукивание, а затем и разрушение стены не дали ничего. Через некоторое время Станкевич перестал хранить тайну, и так она стала известна некоторым ученым и знакомым исследователя. "Шокольский был последним, кто беседовал с Янушем, - вспоминал Станкевич. - Ничто не предвещало потери, и то, что случилось, превосходит всякое разумение. Быть может, Януш оступился (естественно, своим каким-то образом), споткнувшись в "портале" на ему только ведомой грани между мирами, и остается по ту сторону как нашего мира, так и нашего понимания..." О феномене Квалежека было в свое время написано много статей; ученые бросились выдвигать различные гипотезы. Самой разумной является гипотеза, которая объясняет прохождение сквозь стену осознанным использованием человеком своего астрального двойника - ведь эзотерикам давно известно, что у человека, кроме его физического тела, есть еще несколько "тонких" тел, в т.ч. астральное - солитон, двойник физического тела. Ученые, изучавшие телепортацию, отмечают, что это аномальное и чрезвычайно редкое явление становится возможным лишь при условии преобразования всего многообразия свойств организма в элементарную частицу - волну, перемещающуюся в доступном ей микроволновом диапазоне. Этим же квантовым механизмом объясняют и случаи переноса тела через преграды без их разрушения. Тело преобразуется в своего импульсного двойника, который, как волна, перемещается в своем волноводе. Выходит, речь идет не о дематериализации тела, а о его преобразовании из сложного в максимально простое, вплоть до туннелирующей элементарной частицы - квантовой модели тела. Что касается Квалежека, то когда информационные структуры солитона уже за пределами преграды, Януш пытался заставить частное сознание солитона перетянуть на место информационных структур астрального тела информационные структуры физического тела, т.е. заставлял свое сверхсознание поменять местами солитон на физическое тело. И в этом Янушу помогало отождествление своего физического тела с облаком пара и надвигающимся на него паровозом. И возможно, что в один прекрасный (точнее, не прекрасный) день ему этого сделать не удалось. В итоге его физическое тело исчезло бесследно. Возможно, эти научные объяснения не совсем понятны, но более простым языком выразить эту мысль крайне сложно. Так же, как объяснить любое чудо. Впрочем, как утверждает Елена Блаватская, "Чудо не является нарушением законов природы". Левитация, телекинез и телепортация являются не чудом, а всего лишь паранормальной способностью людей владеть своим силовым полем и воздействовать им на тела и предметы. Биогравитационные психоэффекты человека являются чудом, но лишь для тех людей, кто не владеет силами собственного тела Метки: загадки • интересно • истории • мистика • тайны • человек Комментарии:oppps.ru |