|
Фройлен мария розаВеликая княжна Мария Николаевна Романова. Светлый ангел любви: taen_1 — LiveJournalВеликая княжна Мария Николаевна, третья дочь императора Николая II и императрицы Александры Федоровны, родилась 14 (26) июня 1899 года в Петергофе. Родители впервые почувствовали разочарование при слове: «У вас дочь». Для правителя великого государства одно из самых горячих желаний иметь Наследника, продолжателя дела и Династии. На принципе наследия держится сама система монархии… Понимающая королева Виктория писала своим русским внукам: «...Сожалею, что это третья девочка – далеко не самое предпочтительное для страны. Знаю, что с большей радостью приветствовали бы Наследника вместо дочери». Девочка была названа в честь бабушки, Императрицы Марии Федоровны, которая стала ее крестной матерью. По народному обычаю, связанному с крещением, срезанные с головы новорождённой пряди волос закатали в воск и бросили в купель. Считалось, что это покажет будущее малышки — восковой шарик благополучно утонул. Все вздохнули с облегчением – хорошая примета, обещающая девочке прожить долго и счастливо. Тогда казалось, не могло быть иначе для малютки, чья жизнь началась среди блестящих дворцов Петергофа.
Вспоминают, что маленькая Мария была особенно привязана к отцу. Едва начав ходить, она постоянно пыталась улизнуть из детской с криком «хочу к папа!» Няньке приходилось едва ли не запирать её, чтобы малышка не прервала очередной приём или работу с министрами. Когда Царь был болен тифом, маленькая Мария целовала его портрет каждую ночь. Современники отмечали, что семья Николая II была одной из самых дружных среди коронованных семейств того времени — однако же, не сразу три девочки (до рождения Анастасии) смогли притереться друг к другу. Однажды, по воспоминаниям няни мисс Игер, старшие сестры Ольга и Татьяна «соорудили домик из стульев в одном из углов детской и не пустили в него бедняжку Марию, заявив, что она будет играть лакея, и потому должна оставаться снаружи. Я построила ещё один домик в другом углу, рядом с колыбелькой [Анастасии], которой в то время было несколько месяцев от роду, для неё, но Мария упорно смотрела в другой конец комнаты, где увлечённо играли старшие. Неожиданно она бросилась туда, ворвалась в домик, отвесила пощёчины обеим сестрам, и убежав в соседнюю комнату, появилась опять, наряженная в кукольную плащ и шляпу, с кучей мелких игрушек в руках, и заявила: «Я не собираюсь быть лакеем! Я буду доброй тётушкой, которая всем привезла подарки!» Затем она раздала игрушки «племянницам» и уселась на пол. Обе старшие пристыжено переглянулись, затем Татьяна сказала: «Так нам и надо. Мы были несправедливы с бедной маленькой Мэри». Раз и навсегда они усвоили этот урок, и с тех пор всегда считались с сестрой». Когда Анастасия подросла, две младших стали просто неразлучны, однако, и все четверо любили гулять и играть вместе; именно в эти годы родилось сокращение ОТМА, образованное из первых букв имени каждой. В семье Романовых Марию и Анастасию называли «маленькой парой» в противовес «большой паре» — Татьяне и Ольге.
Многие замечали, что эта юная девушка ростом (170 см) и силой пошла в дедушку — императора Александра III. Генерал М. К. Дитерихс вспоминал, что когда больному цесаревичу Алексею требовалось куда-то попасть, а сам он был не в состоянии идти, то звал «Машка, неси меня!» Преподаватель английского языка Чарльз Гиббс рассказывал, что в 18 лет она была удивительно сильна, и иногда ради шутки легко поднимала его от пола. «В семье она была самая простоя, самая ласковая, приветливая, – пишет следователь Н.А. Соколов. – По натуре это была типичная мать. Ее сферой были маленькие дети. Больше всего она любила возиться и нянчится с ними».
Софья Яковлевна Офросимова, фрейлина императрицы, писала о Марии с восторгом: «Её смело можно назвать русской красавицей. Высокая, полная, с соболиными бровями, с ярким румянцем на открытом русском лице, она особенно мила русскому сердцу. Смотришь на неё и невольно представляешь её одетой в русский боярский сарафан; вокруг её рук чудятся белоснежные кисейные рукава, на высоко вздымающейся груди — самоцветные камни, а над высоким белым челом — кокошник с самокатным жемчугом. Её глаза освещают всё лицо особенным, лучистым блеском; они… по временам кажутся чёрными, длинные ресницы бросают тень на яркий румянец её нежных щёк. Она весела и жива, но ещё не проснулась для жизни; в ней, верно, таятся необъятные силы настоящей русской женщины». Ей вторил генерал М.К. Дитерихс, который позже примет участие в расследовании гибели императорской семьи и слуг: «Великая княжна Мария Николаевна была самая красивая, типично русская, добродушная, весёлая, с ровным характером, приветливая девушка. Она умела и любила поговорить с каждым, в особенности с простым человеком. Во время прогулок в парке вечно она, бывало, заводила разговоры с солдатами охраны, расспрашивала их и прекрасно помнила, у кого как звать жену, сколько ребятишек, сколько земли и т. п. У неё находилось всегда много общих тем для бесед с ними. За свою простоту она получила в семье кличку «Машка»; так звали её сёстры и цесаревич Алексей Николаевич». Игумен Серафим (Кузнецов) в книге «Православный Царь-мученик» с любовью рисует портрет Марии: «Характер этой девочки был весьма любвеобильный, сострадательный и миролюбивый. Никого она никогда не оскорбляла, а старалась всегда всех мирить. Это была юная миротворица. Она была неизменной заступницей за провинившихся перед отцом и матерью. Эта юная Царевна была для всех светлым ангелом любви. Пред её просьбами было трудно устоять не только любвеобильному Царю, но и Царице с адамантовой силой воли». В 14 лет по обычаю великая княжна Мария стала полковницей одного из подразделений императорской армии — им стал 9-й драгунский Казанский полк, с той поры получивший официальное наименование 9-го драгунского её императорского высочества великой княжны Марии полка. Ей было пятнадцать лет, когда началась Первая мировая война. Вместе с сестрами Мария горько плакала в день объявления войны. Во время войны Анастасия и Мария посещали раненых солдат в госпиталях, которым по обычаю были присвоены имена обеих великих княжон. Они работали на раненых шитьём белья для солдат и их семей, приготовлением бинтов и корпии; они очень сокрушались, что, будучи слишком юны, не могли стать настоящими сёстрами милосердия, как великие княжны Ольга и Татьяна Николаевны. Несмотря на юный возраст, великая княжна обладала незаурядным мужеством, которое проявила в страшные революционные дни. Анна Танеева писала: «...никогда не забуду ночь, когда немногие верные полки (Сводный, конвой Его Величества, Гвардейский экипаж и артиллерия) окружили дворец, так как бунтующие солдаты с пулеметами, грозя все разнести, толпами шли по улицам ко дворцу. Императрица вечером сидела у моей постели. После 1917 года вместе с семьёй находилась под арестом. По воспоминаниям оставшихся в живых приближённых царской семьи, красноармейцы, охранявшие дом Ипатьева, проявляли иногда бестактность и грубость по отношению к узникам. Однако и здесь Мария сумела внушить охране уважение к себе. Сохранились рассказы о случае, когда охранники в присутствии двух сестёр позволили себе отпустить пару сальных шуток, после чего Татьяна «белая как смерть» выскочила вон, Мария же строгим голосом отчитала солдат, заявив, что подобным образом они лишь могут вызвать к себе неприязненное отношение. 14 июня 1918 года Мария отметила в доме Ипатьева свой последний – 19-й день рождения. Тогда же произошло событие, показавшее, насколько Мария смогла расположить к себе красноармейцев: один из них попытался тайком пронести в дом Ипатьева именинный пирог. Однако он был остановлен патрулём, внезапно явившимся с обыском. В ночь с 16 на 17 июля 1918 года была убита вместе со своей семьёй в полуподвальном помещении дома Ипатьева в Екатеринбурге. Многочисленные лже-Марии, появившиеся после её смерти, рано или поздно были разоблачены как самозванки. В 2010 году в честь Марии Романовой был назван приобретенный российской судоходной компанией St. Peter Line круизный паром — Princess Maria. Портрет жены художника | Женские образы в живописи (в искусстве)✎ Подборки живописи Французский художник Альбер Марке Albert Marquet (1875 - 1947) - Портрет жены художника Британский художник Генри Ла Танге Американский художник Джеймс Джебуса Шеннон Швейцарский художник Жан-Этьен Лиотар Британский художник Уильям Холман Хант Айвазовский Иван Константинович (1817-1900) Александр Брюллов (1798-1877) - А. А. Брюллова, жена художника Англо-испанский художник Апперлей Джордж Оуэн Уайн, Савинов Александр Иванович (1881-1942) - Портрет жены художника Кузьма Сергеевич Петров-Водкин (1878-1939) Кириак Константинович Костанди 1852—1921 Датский художник Педер Северин Кройер Немецкий художник Карл Йозеф Бегас Николай Николаевич Ге (1831-1894) - Анна Ге, жена художника, 1858 Французский художник Симон Вуэ Итальянский художник Сальватор Роза Марк Захарович (Моисе́й Ха́цкелевич) Шагал 1887— 1985 Датский художник Carl Vilhelm Holsøe (1863—1935) Наверх Перейти к записям блога Посмотреть список подборок живописи Галерея подборок по темам картин Рекомендую посмотреть ... Живопись Культура Искусство. Женские образы в живописи. Изобразительное искусство. Женский образ на полотнах художников. Галерея изобразительного искусства: живопись, графика, скульптура, архитектура. Наверх
Роза Фройляйн Мария Роза ЧвикНастройки файлов cookie Здесь вы можете определить свои предпочтения в отношении использования нами файлов cookie.Требуется для работы страницы Эти файлы cookie необходимы для работы нашего веб-сайта, поэтому вы не можете их отключить. Функциональный Эти файлы позволяют использовать другие функции сайта (кроме необходимых для его работы).Включив их, вы получите доступ ко всем функциям веб-сайта. Аналитический Эти файлы позволяют нам анализировать наш интернет-магазин, что может способствовать его лучшему функционированию и адаптации к потребностям Пользователей. Поставщики аналитического программного обеспечения Эти файлы используются поставщиком программного обеспечения, под которым работает наш магазин.Они не объединяются с другими данными, введенными вами в магазине. Целью сбора этих файлов является выполнение анализа, который будет способствовать разработке программного обеспечения. Вы можете прочитать больше об этом в политике использования файлов cookie Shoper. Маркетинг Благодаря этим файлам мы можем проводить маркетинговые мероприятия. .Роза Фройляйн Мария на сундуке РозанвикНастройки файлов cookie Здесь вы можете определить свои предпочтения в отношении использования нами файлов cookie.Требуется для работы страницы Эти файлы cookie необходимы для работы нашего веб-сайта, поэтому вы не можете их отключить. Функциональный Эти файлы позволяют использовать другие функции сайта (кроме необходимых для его работы).Включив их, вы получите доступ ко всем функциям веб-сайта. Аналитический Эти файлы позволяют нам анализировать наш интернет-магазин, что может способствовать его лучшему функционированию и адаптации к потребностям Пользователей. Поставщики аналитического программного обеспечения Эти файлы используются поставщиком программного обеспечения, под которым работает наш магазин.Они не объединяются с другими данными, введенными вами в магазине. Целью сбора этих файлов является выполнение анализа, который будет способствовать разработке программного обеспечения. Вы можете прочитать больше об этом в политике использования файлов cookie Shoper. Маркетинг Благодаря этим файлам мы можем проводить маркетинговые мероприятия. .FRAULEIN MARIA® комнатная роза - RozeOgrodowe.pl Питомник Hyży GrzegorzFRAULEIN MARIA® питомник - RozeOgrodowe.pl Питомник Hyży Grzegorz Веб-сайт использует файлы cookie для предоставления услуг в соответствии с Политикой использования файлов cookie. Вы можете определить условия для хранения или доступа к файлам cookie в своем браузере.
Магазин находится в режиме предварительного просмотра Посмотреть полную версию сайта Мы заботимся о вашей конфиденциальности Файлы cookie и связанные с ними технологии обеспечивают правильную работу веб-сайта и помогают нам адаптировать предложение к вашим потребностям.Вы можете принять наше использование всех этих файлов и перейти в магазин или настроить использование файлов в соответствии со своими предпочтениями, выбрав «Настроить согласие».Вы можете узнать больше о файлах cookie в нашей Политике конфиденциальности. Идти в магазин Настроить согласие Настройки файлов cookie Здесь вы можете определить свои предпочтения в отношении использования нами файлов cookie.Требуется для работы страницы Эти файлы cookie необходимы для работы нашего веб-сайта, поэтому вы не можете их отключить. Функциональный Эти файлы позволяют использовать другие функции сайта (кроме необходимых для его работы).Включив их, вы получите доступ ко всем функциям веб-сайта. Аналитический Эти файлы позволяют нам анализировать наш интернет-магазин, что может способствовать его лучшему функционированию и адаптации к потребностям Пользователей. Поставщики аналитического программного обеспечения Эти файлы используются поставщиком программного обеспечения, под которым работает наш магазин.Они не объединяются с другими данными, введенными вами в магазине. Целью сбора этих файлов является выполнение анализа, который будет способствовать разработке программного обеспечения. Вы можете прочитать больше об этом в политике использования файлов cookie Shoper. Маркетинг Благодаря этим файлам мы можем проводить маркетинговые мероприятия. Отмена Сохраните настройки .Роза для постельного белья FRAULEIN MARIA® - горшок 6 л.Настройки файлов cookie Здесь вы можете определить свои предпочтения в отношении использования нами файлов cookie.Требуется для работы страницы Эти файлы cookie необходимы для работы нашего веб-сайта, поэтому вы не можете их отключить. Функциональный Эти файлы позволяют использовать другие функции сайта (кроме необходимых для его работы).Включив их, вы получите доступ ко всем функциям веб-сайта. Аналитический Эти файлы позволяют нам анализировать наш интернет-магазин, что может способствовать его лучшему функционированию и адаптации к потребностям Пользователей. Поставщики аналитического программного обеспечения Эти файлы используются поставщиком программного обеспечения, под которым работает наш магазин.Они не объединяются с другими данными, введенными вами в магазине. Целью сбора этих файлов является выполнение анализа, который будет способствовать разработке программного обеспечения. Вы можете прочитать больше об этом в политике использования файлов cookie Shoper. Маркетинг Благодаря этим файлам мы можем проводить маркетинговые мероприятия. .90 000 подержанных книг: Antiquities EvosНастройки файлов cookie Здесь вы можете определить свои предпочтения в отношении использования нами файлов cookie. Требуется для работы страницы Эти файлы cookie необходимы для работы нашего веб-сайта, поэтому их нельзя отключить. Функциональный Эти файлы позволяют использовать другие функции веб-сайта (кроме тех, которые необходимы для его работы). Включив их, вы получите доступ ко всем функциям веб-сайта. Аналитический Эти файлы позволяют нам анализировать наш интернет-магазин, что может способствовать его лучшему функционированию и адаптации к потребностям Пользователей. Поставщики аналитического программного обеспечения Эти файлы используются поставщиком программного обеспечения, под которым работает наш магазин.Они не объединяются с другими данными, введенными вами в магазине. Целью сбора этих файлов является выполнение анализа, который будет способствовать разработке программного обеспечения. Вы можете прочитать больше об этом в политике использования файлов cookie Shoper. Маркетинг Эти файлы позволяют нам проводить маркетинговую деятельность. .
Мария Родзиевич Между ртом и краем чашки Варшава 2015 Глава I Берлин спал. Погас свет на складах, в театрах, на мещанских квартирах, в подвалах и на чердаках. Газ только мерцал в уличных фонарях, а еще светились витрины карточных клубов, суб-ресторанов, танцевальных залов и аптек. Спала и длинная вереница дворцов Под Липами - дремали кариатиды балконов, падали и исчезали во мраке украшения окон и дверей.Движение этой первоклассной артерии прекращалось. Время от времени грохотала запоздалая карета или прохожий торопливо шел домой с игры: Берлин спал. Только во дворце графини Авроры Кэролат несли вахту. Два окна второго этажа отбрасывали из-за тяжелых портьер приглушенный свет, и за этими окнами в личном будуаре графини, позолоченном, как шоколадная коробка, не было и мысли об отдыхе. Молодая, удивительно красивая женщина полулежала в кресле в кружевном пеньюаре, голыми руками небрежно расплетая аппетитные золотые косы. У ее ног, почти на табуретке, удобно опершись, положив голову ей на колени, молодой, как она, и красивый мужчина, он смотрел на золотую волну, которая время от времени касалась его лица и напевала Лорелей вполголоса. Эта пара была образцом для художника: она - стройная, красиво сложенная, с лицом греческой статуи, но живая, кокетливая и смеющаяся со всей прелестью белых зубов, коралловых губ и прищуренных сфинксовых глаз; он - выпуклый, как тополь, сильный, гордый, темноволосый, смотрящий на женщину всем огнем выразительных темно-сапфировых зрачков. Был в нем германский элемент большой силы и жесткого выражения, а кроме этого какой-то другой, более мягкий, пламенный, дерзкий и веселый. Во взгляде была странная смесь — желание и цинизм, игривость и пресыщенность: должно быть, это был очень счастливый человек, очень богатый и очень обласканный жизнью. - Ты отправил лошадей обратно, Вентцель? - начала прекрасная дама после небольшого перерыва. - Естественно. - За это ты мне нравишься! - Для чего? — спросил он, беря кольцо ее волос и играя с ним. - За то, что не выставил меня напоказ. Молодой человек рассмеялся. - не воспринимаю это как похвалу. Ими щеголяют только клоуны и выскочки. Вы относите меня к одной из этих категорий? - Эй, герой! Это случается и с вами! - Возможно. Если я не ценю или не люблю кого-то. - Так ты ценишь и любишь меня? - Да ты только, сейчас и якобы всегда! - И все же ради меня ты не пожертвуешь тысячей таких отношений, где тебя не ценят и не любят? - Нет, утро.Даже не один! - Пфе! Вы дерзки. - Пфе! Ты ревнивая, как саб! — весело сказал он, целуя белую руку. - Знаешь, я с тобой точно расстанусь! Я не хочу быть одним из многих. - Я, однако, терпеливо сношу это положение. - Ты отвратительное существо! Скажи одно. - Десять, Аврора! Примо: твой муж... - Эх, адмирал - амфибия, которую я не видела два года, и если бы у меня не было портрета в комнате, я бы не встретила его без рекомендация. - Секундо: Принц Герберт. - Ах, чепуха! Я посмеялся, наверное, пару раз. - Тертио: этот кузен из Гарца! - Вы, должно быть, сегодня слишком много выпили за ужином... вы в бреду! Она надулась, потом вдруг наклонилась к нему и, кокетливо покусывая его кудрявые волосы, льстиво спросила: — Но ты меня любишь, простите... ни за кого не кинетесь! - Никто, никогда, Аврора! Он ответил не подумав. - Слово графа Крой-Дюльмена? - Ваше слово Венцля. - Вот, поцелуй меня за это. Они оба на мгновение замолчали в страстных объятиях и остались прижатыми друг к другу, шепча приглушенным голосом. Знаешь, сказала женщина, почему я так беспокоюсь сегодня? Весь мир тебе под стать, женится на тебе насильно! Они расставляют для вас сети, они замышляют вас, они интригуют вас! Ах, отчего ты так богат, великий господин, первая партия и так красива! - Интересно, сидел бы я здесь, если бы судьба сделала меня хромым, косоглазым, рыжим и лампантером например? Кто это для меня? - Всем девственницам, вдовам, разведенным и замужним женщинам! Все отцы, опекуны, матери, тети и т.Их имя: легион! - Мои волосы встают дыбом от ужаса. - И больше ничего? - Ничего! Золотая женщина обернула волосы вокруг его головы и шеи и, стягивая эти волшебные шелковые оковы, шептала в поцелуях: - О, и я так тебя люблю... обожаю... никому не отдам, никогда ! Этот человек мог быть гордым и тщеславным - и неудивительно, что он был совершенно избалован своим счастьем. Тем временем часы в соседней комнате медленно отбивали второй час. Металлический звук разбудил их обоих. Графиня вздрогнула, граф вяло поднялся. - Ты проклянешь меня, моя заря! Я достану тебе скверный цвет лица и мигрени, а завтра у князей Холенлоэ! Спокойной ночи! Он снова пожал ей руку, поцеловал ей руку и вышел в знакомый боковой проход. У ворот он закурил сигару, поднял воротник пальто, потому что его окутывал холод, - и, засунув руки в карманы, направился домой. Дворец его был недалеко, но покой его не привлекал; он свернул в переулок и пошел бесцельно, только чтобы размять ноги, может уйти от минутной нервозности. Лорелей снова напевала. Внезапно, шагах в дюжине впереди, он увидел две фигуры - мужчину и женщину; он услышал нетерпеливый голос и еще один, который был настойчив; тогда женщина ускорила шаг — она искала защиты в бегстве — мужчина настаивал. - Поцелуйте меня, мисс! Граф услышал голос своего знакомого, известного бармена и авантюриста. - На моих губах не останется следа, а если ты мне отдашь, я тебе отдам! Все позволено после ночи. Эй, ты не убежишь! По завещанию или по неволе! В несколько прыжков он догнал убегающую, взял ее под руку - был явно пьян. Женщина резко дернулась и, увидев графа, побежала к нему. - Пожалуйста, проводите меня домой! — сказала она, затаив дыхание, скользя рукой под его руку. Нападавший подпрыгнул - он оказался лицом к лицу с графом - он был поражен. - О, это ты, Вентцель! Давай, не мешай! Или помогите дать совет этой бездомной горлице. Ты видела, красотка! - Я отвезу эту даму, моя дорогая, домой, потому что она меня попросила! Вы сыграли свою роль, идите за кулисы и бросьте хмель как следует. - Что это? Иди своей дорогой! Если я получу поцелуй, я позволю тебе попробовать еще раз! Марш-с, беглец, в казармы! Он сделал шаг, протянул руку женщине, но граф накрыл ее собой, нахмурился. - Всё! Вы проиграли битву, барон Вертхейм, отступайте. Не позволяй себе быть со мной, потому что ты можешь пожалеть об этом. Эта дама находится и останется под моим присмотром, пока она пожелает, и если вам это не понравится, вы можете поговорить со мной завтра, в моей квартире.Маршировать! - Поговорим о мечах, граф Крой-Дюльмен! — крикнул пьяный молодой человек. - Хоть на шило! Как вам это нравится! — небрежно ответил граф. - А пока до свидания! Он прошел мимо нападавшего и спросил у женщины адрес. Барон сунул руки в карманы и пренебрежительно засмеялся: - Из мешка вышло шило, метис! Вархоловская кровь ваших предков на прялочной стороне не потеряна. Как немец, я не люблю драки. Я ухожу с площади. Горячий румянец пробежал по прекрасному лицу графа: он освободил руку женщины, повернувшись, словно тронутый пружиной. - Повторяйте, глупцы! — закричал он, его голос сорвался от ярости. - Опять! — смело ответил другой. - Вы гибрид; вы сами это знаете, и я не первый, кто вам это говорит. - И не ты первый отвечаешь за оскорбление. Мои предки сражались при Барбароссе, они были такими же коренными германцами, как горы Шварцвальд и Шпрее; каждый из нас служил стране рукой, головой, имуществом, всем. У меня смешанная кровь... ха! Но завтра я принесу твое целомудрие, как пруссак! Его голос шипел сквозь стиснутые зубы; он взял руку своего противника и встряхнул его.Он был на голову выше его, и его хватка была железной. - Иди своей дорогой, потому что я все еще не могу гарантировать себя. Я могу забыть, что мы оба дворяне. Выражение его лица и тон смутили барона, и он пришел в сознание; он отошел в сторону и был убит в переулке. Молодой человек повернулся к своей даме и приподнял шляпу. - Дама прощает задержку. Я подаю. Раздражение все еще дрожало в его голосе, а лицо, еще минуту назад беззаботное и улыбающееся, сохранило выражение дикой ярости и едва сдерживаемого порыва. Женщина стояла рядом во время сцены и внимательно слушала, нахмурив брови и явно неприятная. Ее лицо, тонкое, бледное, сверкало тысячей впечатлений. Большие карие глаза пристально посмотрели на графа. В них была злость и обида. Она нетерпеливо закусила губу. Когда он протянул ей руку, она отступила в сторону и молча пошла. Красивый джентльмен почувствовал себя обязанным начать разговор. - Что за туман! — сказал он легче, догоняя ее.- И ни одного такси. Я не смею предложить вам посетить мой дворец. Карета будет через пять минут. - О, спасибо. Туман мне не мешает... Чтоб не неприятная встреча... Моя дорога скоро кончится! Она очень правильно говорила по-французски, так что он тоже начал по-французски. "Может быть, вы позволите мне отнести пакет", сказал он, протягивая руку к бутылке, которую она держала. - Спасибо. Это лекарство, которое так трудно достать, я сообщу сама, ответила она. - Кто болен? Она просто кивнула. Он наблюдал за ней исподлобья. Она действительно была поразительно красива — серьезная, классическая красота, вызывающая уважение и внимание. Нужно было быть очень пьяным или дерзким, чтобы заговорить с ней, как с любой случайной. Голос у нее был низкий, немного угрюмый; черты спокойны и хладнокровны; глаза задумчивые, глубокие, покрытые ресницами — она редко их брала в руки; губы гордые, маленькие, должно быть, очень мало улыбались. Этот тип был необычен - он привлекал внимание в толпе, глядя на нее, чувствовалось неистовое желание пробудить жизнь в этих серьезных чертах, осветить смехом сжатые губы, осветить сиянием темные зрачки. Тогда это будет захватывающее заклинание. Граф был экспертом и дураком по профессии. Память о бароне померкла в его сознании, он решил — он, непобедимый Антиной — испытать свою силу и ловкость, сыграть, как другой. Ночь все равно подходила к концу. - Вы иностранец? Он спросил. - О, абсолютно! - Судя по вашему тону, вы не любите немцев. "Меньше всего на свете", - честно ответила она. - У вас есть какие причины? Ведь мы первая нация в Европе. - В плане самомнения надежно. - Нет, миледи. Мы уважаем только друг друга. Готовность вести за собой и гордость являются эмблемой силы, энергии и разума. Мы ценим наше величие, потому что добились его с трудом. - О, вы ее очень цените. Я слышал это минуту назад. - И вы бы не выдержали, если бы вас обвинили в том, что вы... еврей, например. - Если ваша мать была еврейкой, вы должны уважать евреев, помня о ней. - В этом я с вами совершенно не согласен.Если бы наша мать была разносчицей, мы не чувствовали бы себя обязанными радоваться продавцам и не прославляли бы это. Моя мать была полькой из Познани; мой отец совершил мезальянс, за который я искупаюсь! Это пятно на гербе Крой-Дюльмен. Я ненавижу поляков. Я не имел с ними отношений и не буду иметь с ними никаких отношений, и тем не менее название помеси приклеилось ко мне, хотя трое смельчаков за это уже раскаялись, а завтра ответит четвертый! Он загорелся и поплыл. Его слова были гневными, бурными, презрительными и неуважительными.Женщина серьезно взглянула на него, на мгновение остановила пронзительный взгляд на его лице, нахмурила темные брови. - Человек, стыдящийся своего происхождения, либо зол, либо слаб! Она бросила сквозь зубы. - Дама очень строга со мной, незнакомцем. - Да, я тебя знаю. У вас есть дворец Под Липами, хороший на Рейне, капитал в банке. Еще у вас есть: старый опекун, майор Кооп, тетя, Дора фон Эшенбах, и много-много сентиментальных немецких женских сердец.Вы бездельник, гуляка и кутила, прославившийся своей красотой, салонными манерами, большим мужеством и рассудительностью. Узнаете себя на этом портрете? - Из этой карикатуры вы бы добавили? Он свободно рассмеялся. - Моя слава должна далеко уйти, если она настигла чужеземцев, за пределами Пруссии. Миссис Френч? «Я из Республики Сан-Марино», — ответила она с легкой улыбкой. - Если дамы в этой республике такие, как вы, я сожалею о тяжелом положении ее граждан.Бедняки должны быть как Баярд, без страха и упрека. - Баярд вовсе не считал себя бедняком, насколько я помню из истории, а наши граждане, слава богу, ничем не отличаются от пруссаков. Мы уделяем им должное внимание. - Должно быть очень ледяные соображения. - Кому что нравится. Наши замужние женщины не принимают джентльменов в будуарах; наши девы не носят сердца в руках и на губах; наши матроны не купятся на красоту их дочерей! Но нас любят в сто раз больше, чем ваших фрейлейн и мадам. - Сизиф должен работать, чтобы завоевать эти скрытые сердца. - Наши мужчины к этому привыкли. - Поздравляю, но не ревную. Как правило, я не люблю сложные вещи. - Ведь она же сказала тебе, что ты бездельник. Так что наши сердца ни к прусским кнехтам, ни к рыцарям Барбароссы! Мы с тобой... антиподы! Она вдруг остановилась и повернулась к нему. - Это конец твоей жертвы и моего путешествия. Спасибо за вежливость и защиту. - В Сан-Марино не платят за услугу? — спросил он с улыбкой. - Да, если требования соответствуют требованиям. Я могу дать вам посыльного для вашего курса. - Это слишком! Дело не в курсе, а в моей жизни, которой я рискну ради тебя завтра. - Для меня! - иронично засмеялась она. «Завтра ты бы разжевал ссору из-за женщины». Господь будет сражаться за свою прусскую честь, без пятен мезальянса с поляком или евреем. За это... я не плачу. - У меня будет две спички, если я не упаду. Я не смягчаю спор шампанским. Ну, а за первый ты должен заплатить, вернее дать что-то от себя, чтобы я знал, за что борюсь. - Например что? - Ах, мелочь! Сувенир... один поцелуй... Она отступила на шаг, покраснела, как маки и, бросив ему взгляд на обиженную принцессу, с невероятной гордостью ответила: - Вам не хватило бы миллионов на эту малютку предмет. Мы не продаем поцелуи. Их дают бесплатно или не дают вообще! - А получить? - Чтобы получить его, вы должны быть гражданином Республики Сан-Марино и благородным человеком ... тогда вы можете сделать предложение! - Значит, дорога мне закрыта? - И да! Если ты воспримешь это как оскорбление, если кто-то назовет тебя пруссаком, то перед такой дуэлью я тебе заплачу! Граф низко поклонился. - Дама изволит шутить! Ха, тяжело! В моей жизни было много нелепых дуэлей, грядет еще одна! Меня утешает, что я буду бороться за очень красивую, очень образованную женщину... и очень недоступную. - Спасибо за комплимент и до свидания! Она усмехнулась. - Спасибо за уроки морали и... увидимся позже. Я постараюсь увидеть вас снова. - Если ты найдешь меня, в чем я сомневаюсь. До Сан-Марино далеко, а ты ленивый человек. - Держу пари, я найду тебя через неделю, даже в антиподах. Я умею быть настойчивой, и то, что я решил сделать, я сдержу! - Завод принимаю. Мне жаль твоих напрасных хлопот, но небольшое унижение самодовольства пойдет на пользу твоему здоровью. Итак, полезно знать! Она переместилась рядом с ним, как тень, и проскользнула в ворота. Он посмотрел направо и налево, записал номер дома, название улицы, зевнул и повернул назад. - Интересно, увижу ли я сегодня дом и выкурю сигары? Вкусная девочка! Хм! Аврора лучше сложена, Лидия еще умнее, а в этой что-то есть.Вероятно, кто-то из Эльзаса или Лотарингии. Мы там подружились... приятно, как мы им нравимся. Ху! Завести роман с этой! Было бы что-то новое и необычное! Завтра я узнаю, что это такое. Вкусная девочка! Аааа! Как я хочу спать! Он ускорил шаг. Через некоторое время ему преградил путь черный контур дворца Крой-Дюльмен. Он миновал главные ворота, остановился в углу здания, достал из кармана ключ и открыл незаметную, спрятанную в корнишонах калитку. Чуть повернулся ключ - видимо им часто пользовались - дверь открылась без шороха, таинственно, и тебя пустили в освещенную газом галерею, устланную коврами.Вдоль стен цвели тепличные растения, в нишах улыбались статуи нимф и вакханок. Молодой дворецкий дремал в кресле у входа, его безбородое лицо было усталым и встревоженным. Он был воплощением служивого, готового на все, стойкого на своем посту. При шорохе двери он вскочил, выпрямился, как струна, закрыл таинственную калитку и, не говоря ни слова, пошел за тобой три шага. Правое крыло дворца соединено с галереей, в которой находятся холостяцкие комнаты графа; в переднем здании располагались приемные и апартаменты мисс Дороты фон Эшенбах; левая сторона была занята слугами. Только в своем кабинете молодой джентльмен остановился, сел в кресло и в сотый раз зевнул. - Аааа... стакан ксереса, Урбан! Когда зевота закончилась, приказ был выполнен. Он выпил вино, вытер усы и медленно потянулся к стопке писем на столе. - Вот у этих людей тоже никогда не заканчиваются идеи и чернила! Он нетерпеливо замурлыкал. - Это правда, что все эти милые чаши поют два псалма: деньги и любовь! Аааа... Герберт играет... Лидия хочет серьги с бриллиантами.Идиотские твари! - Дай сюда бумагу и ручки, Урбан! Сквозь зеленые портьеры кабинета пробивался свет - граф выглядел безобразно усталым. Он торопливо набросал два билета, положил адрес и кивнул стоявшему рядом с ним лакею. - Эти письма вы отправите сразу, а те письма сожжете, кроме этого. Готовьте ружья и шпагу... Я буду драться... Но молчите об этом! Не будите меня, даже если горит, пока не придут эти господа. Кроме того, не принимайте никого, особенно женщин.Понимать? Слуга молча поклонился. Он говорил только в крайней нужде. Граф едва разделся, он уже спал. Прекрасные дамы, немецкая честь и дуэли улетучились из его памяти; он не дал бы этого покоя ради объятий графини Авроры. Глава II С детства Вентцель Крой-Дюльмен был хозяином своей воли и поступков. Правда, отец назначил ему опекуном, старого соратника и соседа, майора Коопа, и опекуна, тетю Дору, но это покровительство было - Господи помилуй. Что фонд не пропал - он обязан ему только своей огромностью; что аппендикс не пропал совсем - вот чудо небесного промысла. Майор Куп и тетя Дора иногда собирались вместе, рассказывая друг другу об ужасных выходках своего приемного ребенка, поднимая глаза и руки к небу, вздыхая, советуясь и отправляясь по своим делам: майор за своими товарами на Рейне, тетя для молитв и религиозных жертвоприношений. Совета не было. Вентцель заботился о них не меньше, чем о пепле от своей сигары. С детства его социальное положение толкало его в сферу аристократии; он дружил с сыновьями самых высоких семей, играл в салонах.Юношу, прекрасного, как Аполлон, похитили женщины — они разорили его дотла. Он никогда не был ребенком, а юной душе, пожалуй, всего несколько месяцев. Чудом огромных способностей он пошел в школу и университет, пошел в армию, взял железный крест и несколько шрамов с французской войны - и оставил действительную службу. Через какое-то время ему стало скучно; Он не искал карьеры, у него не было цели в жизни, он не понимал необходимости работать. Он был великосветской возней, полной форм и деликатности: под маской короля салонов скрывался циник без всяких правил, не уважающий никого и ничего, игнорирующий весь мир, гордящийся своей силой и магнетическим обаянием. Входил в несколько клубов, имел друзей, сколько молодежи было в столице; все женщины любили его. Он был полностью доволен своей судьбой. Майор Куп и тетя Дора были для него скучными зельями, как он выразился. Он прислушивался к их советам и уговорам, слушая жужжание насекомых во время послеобеденной сиесты. Майора Куп расспрашивал об овцах и вине, приносил тетке конфеты и платил пруд пруди за миссии иезуитов. Старуху было труднее умилостивить.Живя в столице, она слышала больше, чем майор, видела множество темных людей и связей; старые дамы аристократии доносили до ее милостивых ушей все слухи и скандалы, ходившие по Берлину по вине ее племянника. Ее ультрамонтанская душа наполнялась ужасом, она смотрела на Венцля как на обитателя ада, она ходила по его жилищу, как Содом, издалека, сушила Пятерня, молилась, приносила жертвы - все напрасно. У графа никогда не было бы мира в доме, если бы не то обстоятельство, что моя тетя, при всем скандале и ужасе, питала слабость к своему «бойфренду», как она всегда его называла. Она была сильна в глазах, ее негодование таяло в ее глазах, ее гнев угасал - прекрасный владыка захлестнул ее своим обаянием. Так или иначе, Крой-Дюльмену было мало времени в его суетливой жизни, и ему не хотелось иметь отношения с теткой. Его пребывание в парадном доме было необыкновенным событием, встреченным с восторгом, надолго запомнившимся. Он облагодетельствовал старуху своим присутствием. Это было радостное утро для нее, когда камердинер объявил, что граф приглашает ее на кофе. Засуетилась, приветствуя его, разогнала всю прислугу - не могла выбрать пирожные и закуски.У нее не возникло ощущения, что ее «ухажера» разбудили так рано на две секунды с условиями дуэли. Урбан приготовил пистолет. Вентцель что-то написал за своим столом после того, как его друзья ушли, насвистывая военный сигнал тревоги. Он чувствовал себя обязанным попрощаться с няней. Уходя, он позвал дворецкого. - Идите на Фридрихштрассе номер 5, возле площади, возьмите список жильцов, сходите к дворнику за барышней, которая сегодня вечером ушла в город. Понимать? Пусть посадят на лошадей и отдадут это письмо графу Михалу Шёнейху.Если кто-нибудь появится, скажите мне вам. Верстанден? - Зу Бефель, герр Граф! Вентцель оделся и спустился к тетке. Дуэль была назначена после обеда, в роще, в нескольких станциях от столицы. Было время только на завтрак и несколько посещений. Тетя Дорота приветствовала своего грешника в своей гостиной, поцеловала его в голову и в глаза и усадила за стол. Он положил перед ней письмо. - Он был со мной по ошибке. Я узнаю почерк майора.Эта частая переписка, тетя, кажется очень подозрительной! — сказал он, смеясь. - Высмеивай! Мы пишем о тебе, мальчик! Ешьте тем временем. Я очень рад это сделать. - Что это тетка так яростно вышивает? От такой ерунды надо глаза потерять. - Это Богу на славу... украл на твою свадьбу, мальчик. - К чему эта лихорадка? Тетя-робот сойдет с ума. Жалость! Мисс Дора фон Эшенбах подняла острый нос и очки к потолку и сокрушенно вздохнула. Вентцель запил суровый приговор палантину глотком кофе и рассмеялся. - Этот вздох, тетя, был полон критики и осуждения. Чего хочет тетя? Общество какого княжеского уровня, как моя жена? Пусть тетка напишет десяток отдам бездельника в компанию. Или, может быть, ваша тетя любит детей? Мы можем получить несколько китайских парней из миссии. Все это можно сделать без моего участия! - Вентцель, Вентцель! Вы шутите о священных вещах. Каждый порядочный человек должен жениться! - Каждый порядочный человек должен избегать близости с женщинами! Не так ли, тетя? - Да, наверное... есть грехи... - От этого. Я слышал об этом. Ну, я не хочу иметь греховные отношения. Я не хочу пробовать, делать заявление, потому что это, она видит, приводит к рукопожатию, к горячим взглядам, к поцелуям. Следовательно, я боюсь жениться, потому что это... безнравственно! У него было мистическое шокированное лицо. Тетя Дороти покачала головой. - Ах! Бог! Она снова вздохнула. - Вместо того, чтобы вздыхать, посмотрите письмо майора. О замужней женщине думать не стоит, потому что у меня через несколько часов дуэль... а может быть... капут! - Ты что?!... Господи, Мария! Опять?!... Вы каждый месяц воюете... Ах, несчастная я! Что будет, что будет! - Ничего не будет! За что моя тетка напрасно называет божьим именем! Ведь не барана на заклание. Можно сигарету? Она ничего не сказала, потому что начала плакать, причитая срывающимся голосом. Граф кивнул. - Ну у вас есть женщины! А тётя хочет, чтобы я вторую привела на дуэт! Один для моего племянника и один для ее мужа... хороший концерт! Старуха от горя рассердилась. - Да, да, женщины! Поговорите с кем-нибудь еще. Ты думаешь, я такой наивный! Я знаю все! Может быть, это не одна из тех глупостей, на которые вы ставите свою жизнь! Где молнии на этих каменных рыбах, Магдаленах, самаритянках! Почему они не плавучие, не обожженные и не клейменные железом? Содом, Гоморра! - Изнасилование! Тетя была бы настоящей Торквемадой! Это заставляет меня содрогаться! Граф расхохотался от души, но мисс Дороти отпустила свою боль и негодование. - Ты умрешь из-за них, если не покаешься, не женишься, дом не охраняешь! Фильм ужасов! Они убьют тебя! - Моя тетя имеет меня для экстраординарной шутки! Я ни за что не думаю о смерти! Но когда моя тетя приглашает меня, я ухожу. Думала, найду похвалу и ободрение, а тут слезы! Fe, тетя, c’est mauvais жанр! Он встал и склонился над ее рукой. - Давай! Пожалуйста, полегче. Я борюсь не за какую-то самарянку, как называет это моя тетя, а за то, чтобы Вильгельм Вертгейм назвал меня метисом и польской сумасшедшей! Что, правильно? За это я его вспорола, как щуку, даю вам честное слово! Пусть тетушка спросит у капитана Ассенберга, как я фехтую! Это игрушка для меня. Старуха вытерла слезы и посмотрела ему в глаза. - Когда твой отец... благослови, Господи, его душу... взялся за этот безумный проект, я на коленях умоляла его бросить. Ничего не помогло. Очаровали его в Польше. Это полудикая страна. Там колдуют, колдуют, травы пьют! Я слышал об этом от серьезных людей. Черная магия, злые дела! Сатана вселился в бедного Ральфа! Я почуял беду! Это сбылось! Вы покайтесь! Ох уж эти полячки! Майор Кооп всегда говорит мне: «Венцлю не доверяют, боятся казнокрадства и вероотступничества.Поэтому его ни на какую работу не зовут, наблюдают за ним и ждут». Ах, если бы вы женились на дочери принца Х., недоверие исчезло бы! Тетя Дора, как заяц за многими ключами, вернулась туда, откуда пришла. - Я не боюсь польской магии! — ответил граф, нахмурившись. - Я не пойду по стопам отца! Что касается работы, то, если захочу, не я, а правительство будет просить меня. Тетя может быть спокойна на этот счет. - Значит, дуэль бесповоротна? Прошептала она. - Мы оба не трусы. В этот момент дверь салона открылась; Выглянуло хмурое лицо Урбана. - Лошади даны! - Ты что, идешь? О Боже, какой я ужасный! Возьми наплечник себе на грудь, мальчик. Я буду молиться за тебя весь день. - Спасибо! Я буду в порядке. Сегодня вечером я приду к тете на чай. Прощай! Он безумно смеялся за дверью. - Признаться, я предпочитаю попрощаться с Авророй; этот даст мне лопатку! Он промурлыкал, потом быстро сбежал вниз, остановился, повернулся к дворецкому и коротко спросил: - Монахиня? Урбан выпрямился как спереди. - Доходный дом, две улицы прохожий, дворник проспал всю ночь, никого не видел. Вот список арендаторов. - Зум Тойфель! Что дальше? - Барон Шенайх ждет лорда-графа. - Бери свой меч и иди к железной дороге; возьми билеты до станции Киршмюль и жди меня. - Здравствуйте! Барон Шенайх, коллега и друг Венцля, прибыл весьма удивленным внезапным звонком. - Ты должно быть сражаешься? — воскликнул он в самом начале. - Как будто вы догадались. - О чем? - За мою ахиллесову пяту, она же Польский. - С кем? - С Уильямом. - Глупый! Уилл, наверное, был пьян, а ты ищешь возбуждения. Почему ты пропустил меня на секунду? Вы знаете, это оскорбление! - Вы, серьезный дипломат! Вы получите нос от канцлера. Да и вообще, такая дуэль... Как будто я с этим шкафом дрался! Эх! Шёнейх покачал головой. - Надо признать, эти дуэли слишком плотные. Ты такой раздражительный, Вентцель.Я бы на твоем месте пошел в комнату и устроил руладу с поляками, чтобы заткнуть незваным гостям рты. Ваше произношение восхитительно. - О, с пением, вином и женщинами, но только не в вашем сейме. Брр! Как скучно! - Ха, соверши крестовый поход на Познань. - К черту понятия! Хоть раз скажи что-нибудь разумное. - Войти в сервис. - Например к чему? - Для дипломатии. Вы созданы для этого. - Откуда такая уверенность? Крой-Дюльмен рассмеялся. - Признаюсь, это не мое наблюдение, а Герберта. Вчера был разговор о послах у министра В. Старого, как вы его знаете, парень. «Посланник, — говорит он, — всегда должен играть роль любовника. Тот, кто разбирается в галантерейности и любви, будет отличным послом». А Герберт ответил: «Пошлите Венцля Крой-Дюльмена во Францию: не будет страха за Эльзас и миллиарды! Он принесет тебе Галлию, увенчанную розами, к твоим ногам! Вместо жалования и ордена вы дадите ему котильон от парижанок». Они смеялись над этим весь вечер. - Герберт хотел бы вытащить меня из Берлина. - Ну, думаю, в основном из одного дворца в Берлине. Бедняга сохнет от зависти. Крой-Дюльмен пожал плечами. - У него всегда есть вкус к другим людям. Пока он свободен и ему не платят, он молчит; когда кто-то выделяется и побеждает, рвет на себе волосы и сходит с ума. С такой тактикой далеко не уедешь. Он у меня посол, и я бы сделал его губернатором австралийских колоний. Пусть раздевает каннибалов! Он посмотрел на часы и беспокойно заерзал. - Ну, Мишель, я хотел бы попросить тебя, в случае какой-нибудь беды со мной, ты сожги все бумаги в этом столе, потому что ты видишь... - Я вижу, что тебе очень срочно нужно избавиться меня! Зум Хенкер! Эти сувениры не пропадут, и вы тоже, будьте спокойны! Ха! Ха! Вы крутитесь, как погоня. - Ну хочешь, боюсь опоздать на дуэль. - Хм, дуэль, но без секунд. Давай, посол, давай, давай! Я приду сегодня вечером, чтобы поприветствовать вас как победителя. Всего хорошего! Через некоторое время у ворот графини Авроры стояли знаменитые на весь Берлин графские бараны. Тетя Дорота произносила веночек, а прекрасная дама говорила в полном волнении. - Знаешь, если этот шут тебя поцарапает, я сделаю с ним что-нибудь ужасное... я, я... - Скажи ему свой дом! Счет поднялся. - Скажу! Она энергично подтвердила, как бы говоря: я зарежу его заживо. На лице Венцля отразилась насмешливая гримаса. "За такую жертву, дорогая, я сохраню тебе свою вечную благодарность", - сказал он со всем волнением. Только по дороге в Киршмюль он позволил себе критическое замечание в уме: - Интересно, что Лидия сделает с Уильямом, если он меня поцарапает.Скорее всего, она покажет ему язык. Ну-ну, эти дамы не расточительны в памяти побежденных! Вы должны произвести впечатление или не существовать! Впечатляем! Ему не удалось, как он хотел. Оба противника были доставлены домой ранеными. У барона была пробита рука и безобразный порез на правом боку, у Вентцеля был порез поперек головы: он еще дрался, но глаза его были залиты кровью, и его противник потерял сознание. Граф был объявлен победителем. Это был жалкий триумф. Меч рассек ему голову и лоб до черепа.Шёнайх нашел его в лапах трех хирургов. Они спорили на латыни. - Должна быть табличка - позвонили. - Холодных компрессов не будет, - сказали другие. Тут в разговор вмешался больной. - Либо будет, либо не будет. Вы увидите это в конце. А пока приступайте, господа. «Разумное мнение», — подтвердил старейший врач, друг графского дома, приступая к работе. Шёнайх с улыбкой приветствовал героя. — Я пришел сжечь эти документы, — весело сказал он. - Вам не стыдно быть стигматизированным? - Я собираюсь ударить Ассенберга. Он не научил меня одному толчку, осел. - Я верю, что с вашим дилетантством вы со временем разовьетесь! Ху! Что это за пробел! У него останется шрам на всю жизнь. - Не будет использовать холодную воду! Медики стали звонить. Рука старого доктора Восса раздраженно дернулась. Вентцель скривился от боли. - Что ты пялишься! — крикнул он Урбану.«Иди и успокой даму в парадном доме». - Что за дама? — спросил он, притворяясь наивным Шёнайхом. Тетя Дора провела день в слезах и молитвах. Когда карета вернулась со станции и остановилась у левого флигеля, и никто не пришел посмотреть на нее, она преодолела свое отвращение к этой части дома и побежала искать новости. Она обнаружила, что все двери открыты. Слуги были в движении. Она незаметно дошла до спальни. Она увидела своего бойфренда в окровавленной рубашке, кругом окровавленные лохмотья, трех мясников над ним и бледного как стена Урбана.Только Шёнейх, откинувшись в кресле, раскачивался из стороны в сторону, насвистывая, - а сам раненый шутил по-своему. Старуха уже собиралась войти, она уже подняла ногу, когда игривый голос барона приковал ее к полу. - Доктор, отшлифуйте ровно, чтобы красивые губы не обижали шрамы. Тетя Дора закрыла уши руками и вырвалась из этого ада. В такой момент - такая речь! О времена! О, молодые люди! Через мгновение Урбан успокоил ее счетом, но она не приняла решения снова навестить ее.Ей было достаточно попыток. Старый доктор добился своего. Рубец остался, несмотря на холодную воду и другие способы; она разрезала лоб отчетливой поперечной бороздой. Вентцель отдал свою немецкую честь, а может быть, прекрасные глаза чужой девушки отняли у него ловкость и силу. У него остались воспоминания о той бурной ночи. Он мысленно проклял ее, когда, окончательно выздоровев, однажды вечером нарядился в театр. Доктор Восс только что появился в плохом настроении и, сам того не подозревая, начал ворчать из-за выходок.В итоге у них произошла страшная ссора: медик со всей мокротой, Вентцель с огнем совсем не по-германски. Восс потер верхнюю губу, как всегда делал, когда собирался произнести важную фразу, и сказал: - Граф нетерпелив, неразумен и нелогичен... Типичный славянин. Это было слишком. Крой-Дюльмен подпрыгнул, как будто на него наступили на скорпиона. - Кройцдоннерветтер! Он ругался, как дракон. - Как вы мне еще слово... - Ну и что? Медик спокойно продолжил.- Я не умею драться, и физиологическое наблюдение не является оскорблением. Граф рожден от польки, это несомненно; то, что родословная матери очень сильно влияет на ее детей, является вторым фактом; а так как ты очень похожа на свою маму, то и третья! Дикси. - А я дикси, что ваша физиология - ерунда, а сами вы чокнутые! Я немец и этим все сказано! - Наверное, в честь моего отца! - Как это возможно? — закричал юноша, краснея от страсти. - Вы смеете говорить подобное клише о моей матери! - Я говорю: наверное, потому что графиня была полькой, а те женщины похожи на правду.Наши дамы разные. Например, если бы у графини Кэролат был сын, я бы сказал... - Оставьте меня наедине с графиней Кэролат! Мне все равно, что вы говорите! Граф нетерпеливо прервал его. - Я иду в театр. Ты меня навсегда избаловал, а теперь говоришь глупости, что я прощаю тебя только потому, что ты старик! К черту хирургию! Вместе с вами, конечно! Городские, кони! В театре красивый джентльмен в креслах и прекрасная дама в ложе обменялись короткими, но многозначительными взглядами.Ни на что больше не было времени; но мои коллеги взяли Венцля в свою среду; они устроили ужин с актрисами. Только на перекрестке графиня Аврора повернула свой прелестный профиль к двери ложи и приветствовала вошедшего сиреневой улыбкой. Тысячи глаз смотрели на них, поэтому он низко поклонился и сел напротив нее. — Мы выглядим такими же невинными, как старый советник с престарелой стюардессой суда, — вполголоса заметил Вентцель. - Мове судет! Она упрекнула его за концепцию.«Знал ли ты, что хорошо выглядишь с этим шрамом, герой-балафре?» Но бороться-то было не за что! Вы знаете, я очень люблю поляков. - Как будто вы знали хоть один. - Ну, если только ты, за половинку. Он бросился нетерпеливо. - Опять! Думаю, сегодня я сойду с ума! Я не, я не буду, я не хочу быть поляком! Что происходит с людьми! Они пообещали меня мучить! - И это не оружие, если вы хотите, чтобы они дали вам покой! Le grand malheur! Они будут говорить и молчать.А если выпендриваться по-немецки, то на вас будут злиться, что вы поляк из плоти и крови. В первый и, наверное, в единственный раз графиня Аврора сделала столь уместное замечание, но это не заставило юношу наморщить лоб. Он не мог найти для нее улыбки, нетерпеливо кусал усы и тряс бородой. Она слегка подтолкнула его туфлей. - Я скажу тебе гадость, если ты меня не развлечешь. Слушай, специалист по красивым лицам, кто новичок в коробке напротив? Какие вкусные опалы! Говорят, это камни, qui portent malheur! Вы знаете эту даму? Граф машинально поднял глаза, посмотрел в указанном направлении и отшатнулся в восхищении.Дама в Опале была не кем иным, как его незнакомцем. Движение не ускользнуло от взора графини. - Ах, comme tu prends feu! — надувшись, сказала она. - Вы этого не знали? — спросил он с легкой иронией. - Монстр! Она снова толкнула его своей туфлей. - Вы знаете эту даму?... Откуда она? - Из Сан-Марино. - Где это? В провинции? В Италии? - И где-то рядом! Я не помню. Он избегал вопросов и не сводил глаз с ящика напротив. Незнакомец был не один. С ней были двое мужчин; один старый, седой, другой молодой, блондин, с волосами цвета дикобраза и игривыми глазами. Они задушевно разговаривали друг с другом и, что удивительно, гражданка Спартанской республики время от времени слегка улыбалась, а у мальчика сверкали зрачки, и то и дело сверкали белые зубы в теплой, нетерпеливой жизнерадостности. Вентцель Крой-Дюльмен все еще смотрел, равнодушный к дерзости обиженной графини. Она топнула ногой в ярости. - Tu es d’une Grossièreté ужасный! Иди принеси мне конфету! Не глотай ее глазами.Я тебя не отпущу! Вы не имеете права туда ходить, понимаете? не пускаю! Вам там не место. Та блондинка... - Авроро! — укоризненно прошептал он. - Он где-то с ней встречался? Разговаривать! Что и вам ни с одним из них не сойдет с рук! Ах, я бы с удовольствием посадил вас на адмиральское судно с запретом на порт! Что это? - Гражданин Республики Сан-Марино. - Ту ес глупый... с этим вашим содружеством! - Что делать! Я не могу объяснить вам лучше, потому что я больше ничего не знаю! - А я вам говорю, что это не Сан-Марино.Это, несомненно, кто-то из Польши. Ces Slaves на другой тип части. Ты знаешь, что она даже похожа на тебя. Наконец-то графиня нашла способ заполучить своего любовника. Он посмотрел на нее, взял шляпу, поклонился и ушел. Она была уверена, что больше не будет смотреть на коробку. Через некоторое время она увидела его на стульях. Действительно, он смотрел не направо и не налево, а на сцену. Он только вроде бы занимался искусством. Во втором антракте он послал ей груды сахаров, а сам пошел за сигарой с друзьями.Он не упомянул Леди в опалах, но другие уже заметили ее. - Альзатка! — решил Герберт. - Где меньше, но красивее. Какой королевский шик! Вертхейма там не было. Его еще лечили. Так что Вентцель не одобрил его знакомство. Правда, было не так уж и много чего. Догадка Герберта поразила его. - Вы были в Эльзасе? Он спросил. - Два месяца с аудиторской комиссией. - Хм, вы искали! — вставил полуртом Мишель фон Шенайх. В голове Венцля зрел авантюрный проект. Найдите ее, познакомьтесь и поймайте взгляды моих коллег, Цезарь: veni, vidi, vici !! От Рейна до Эльзаса был один шаг, а остальное — раз плюнуть! - Через полгода она будет моей! Он сказал пренебрежительно. Герберт тут же навострил уши. Он перехватывал любую инициативу в полете. - Или мой! — воскликнул он. - Нет! Вентцель поправился. - Моя или ничья! - Пари? - Согласен! О чем? - Ох уж ваше "Скерцо"! - И за ваш "Фингал"! "И я уверен, что вы оба съедите мыло", сказал Шёнайх.- Ставлю четверку, возьму твоего "Скерцо" и Осяновского героя; У меня есть завтра, чтобы начать расширять конюшню. - Как ты можешь быть уверен, Мишель? - Посмотри ей в глаза и узнаешь! Что ж, я собираюсь навестить графиню Аврору. Я буду утешать тебя. - Или ей нужно утешение? — жадно спросил Герберт, как всегда готовый воспользоваться чужим проектом. - И очень. Сильный шторм обрушился на фрегат адмирала недалеко от Огненной Земли. - Тогда я тоже пойду с тобой! После окончания спектакля Вентцель и Герберт встретились на тротуаре перед театром. - Вы видели, куда она пошла? — спросил Крой-Дюльмен. - Знаете, нет; Я был занят. Я не обращал внимания. Оба нагло врали друг другу. Они последовали за прекрасной незнакомкой, но скрылись в толпе и исчезли. Это была первая неудача для Герберта и вторая неудача для нашего героя. Однако он не сомневался в себе, так как решительно отправился в ресторан. Банкет продолжался до утра. Это бесплатная демо-версия электронной книги. Приглашаем вас приобрести полную версию издания. Это бесплатная демо-версия электронной книги. Приглашаем вас приобрести полную версию издания. Это бесплатная демо-версия электронной книги. Приглашаем вас приобрести полную версию издания. Это бесплатная демо-версия электронной книги. Приглашаем вас приобрести полную версию издания. Это бесплатная демо-версия электронной книги. Приглашаем вас приобрести полную версию издания. Это бесплатная демо-версия электронной книги. Приглашаем вас приобрести полную версию издания. Это бесплатная демо-версия электронной книги. Приглашаем вас приобрести полную версию издания. Это бесплатная демо-версия электронной книги. Приглашаем вас приобрести полную версию издания. Это бесплатная демо-версия электронной книги. Приглашаем вас приобрести полную версию издания. Это бесплатная демо-версия электронной книги. Приглашаем вас приобрести полную версию издания. Это бесплатная демо-версия электронной книги. Приглашаем вас приобрести полную версию издания. Это бесплатная демо-версия электронной книги. Приглашаем вас приобрести полную версию издания. Это бесплатная демо-версия электронной книги. Приглашаем вас приобрести полную версию издания. Это бесплатная демо-версия электронной книги. Приглашаем вас приобрести полную версию издания. Это бесплатная демо-версия электронной книги. Приглашаем вас приобрести полную версию издания. . |